Крещение младенцев, Печать
Добавил(а) Administrator   
21.03.15 22:01
Из сказанного ясно, что крещение необходимо и для младенцев. Младенцы, так же как и взрослые, причастны первородному греху и имеют нужду в крещении для очищении от него и для единения со Христом.
Сам Господь сказал: "Пустите детей приходить ко Мне, и не возбраняйте им, ибо таковых есть Царствие Божие" (Лк. 18, 16).

В апостольских писаниях неоднократно упоминается о крещении целых семейств (дом Лидии, дом темничного стража, дом Стефанов, и нигде не упоминается об исключении отсюда младенцев. Отцы Церкви, в своих поучениях верующим, настаивают на крещении детей. Св. Григорий Богослов, обращаясь к матерям христианкам, говорит: "У тебя есть младенец? Не давай времени усилиться повреждению; пусть будет освящен в младенчестве и от юности посвящен Духу". "Оградиться им [младенцам] Крещением без сомнения гораздо полезнее, по причине внезапно встречающихся с ними, и никакими способами не предотвращаемых, опасностей".

У св. Иустина Философа имеется ясное свидетельство о крещении младенцев. Он пишет об этом как о естественном и распространенном явлении: "Младенцы удостаиваются благ, даруемых через Крещение, по вере тех, которые приносят их к Крещению".

Аналогичные суждения о необходимости крещения младенцев имеются у св. Иринея Лионского. Он пишет, что Христос "пришел спасти через Себя всех, — всех, говорю, которые возрождаются через Него для Бога: младенцев, и детей, и отроков, и юношей, и старцев". Для св. Иринея как и для всех святых отцов возрождение для Бога — это принятие таинства крещения. Оно потому необходимо всем, в том числе и младенцам, что посредством него верующие омываются от первородного греха: "Человек, по плотскому рождению от Адама сделавшись преступным, нуждался в бане возрождения".

На поместном Карфагенском Соборе 252 г., проходившем под председательством св. Киприана Карфагенского было дано важное догматическое разъяснение, обосновывающее необходимость Крещения младенцев:

«Что касается младенцев, ... то все мы [участники Собора 252 г.] за лучшее признали не отказывать ни одному рожденному в милосердии и благодати Божией. ...И самая благодать, сообщаемая крещаемым, не изливается в большей или меньшей мере, смотря по возрасту принимающих.... Если и тяжким грешникам, которые прежде много грешили Богу, когда после этого уверуют, даруется отпущение грехов, и никому не возбраняется благодать Крещения; то тем более не должно возбранять ее младенцу, который, недавно родившись, ни в чем не согрешил, кроме того, что происшедши от плоти Адама, принял  заразу древней смерти через самое рождение. Для него тем удобнее приступать к принятию отпущения грехов, поскольку ему отпущаются не свои, а чужие грехи".

Отцы Карфагенского Собора (418 г.) в 110 (124) правиле также засвидетельствовали, что крещение младенцам необходимо:

"Кто отвергает нужду крещения малых и новорожденных от матерней утробы детей, или говорит, что хотя они и крещаются во отпущение грехов, но от прародительского Адамова греха не заимствуют ничего, что надлежало бы омыти банею пакибытия (из чего следовало бы, что образ Крещения во отпущение грехов употребляется над ними не в истинном, но в ложном значении), тот да будет анафема… Ибо …и младенцы, никаких грехов сами собою содевати еще не могущие, крещаются истинно во отпущение грехов, да чрез пакирождение очистится в них то, что они заняли от ветхого рождения".

Правила Карфагенского Собора имеют непререкаемый церковный авторитет, поскольку они были подтверждены позднейшими постановлениями VI-го (2 правило) и VII-го (1 правило) Вселенских Соборов, как общезначимые для всей полноты Православной Церкви.

Православная Церковь крестит младенцев по вере их родителей и восприемников. Когда он подрастет, они обязаны научить его вере и позаботиться о том, чтобы их крестник стал истинным христианином. Это священный долг восприемников и они тяжко грешат, если пренебрегают этим долгом.

Наставление об этом читаем, например, в сочинении св. Дионисия Ареопагита «О церковной иерархии»:

«Божественным нашим наставникам угодно было допускать к крещению и младенцев, под тем священным условием, чтобы родители дитяти поручали его кому-нибудь из верующих, который бы их хорошо наставил в божественных предметах, и потом заботился о дитяти, как отец, указанный свыше, и как страж его вечного спасения. Этого-то человека, когда он дает обещание руководить отрока к благочестивой жизни, заставляет иерарх произносить отречения и священное исповедание. …Он… как бы так говорит: я даю обещание преподать этому младенцу Божественные наставления, когда он, пришедши в возраст, в состоянии будет понимать священное, чтобы он отвергся противника, и принял и исполнял Божественные повеления. ...Думаю, что нет ничего странного в том, что младенец допускается ко Крещению, имея такого вождя и руководителя, который преподаст ему наставление в божественных предметах и сохранит его безопасным от противных сил».

А то, что благодатные дарования даются по вере других, нам дано указание в Евангелии, при исцелении расслабленного: "Иисус видя веру их (принесших больного), говорит расслабленному: чадо, прощаются тебе грехи твои" (Мк. 2, 5).

При крещении детей, хотя они еще не имеют сознательной веры, в них тоже всевается семя благодатной жизни, приводящее впоследствии к полному перерождению крещенного, при условии надлежащего христианского воспитания.

Св. Феофан Затворник пишет о действии благодати в крещеных детях:

«Благодать нисходит на младенческую душу и производит в ней все одна, так как бы при сем участвовала и свобода, на том единственно основании, что в будущем сей, не сознающий себя и не действующий лично, младенец, когда придет в сознание, сам охотно посвятит себя Богу, желательно восприимет благодать, нашедши в себе ее действия, рад будет, что она есть, возблагодарит, что так сделано для него, и исповедует, что, если бы в минуту крещения даны были ему смысл и свобода, он не иначе поступил бы, как поступлено, и не захотел бы иного. Ради такого будущего свободного посвящения себя Богу и сочетания свободы с благодатию, Божественная благодать вся подается младенцу и без него все в нем производит, что производить ей свойственно, по одному уверению, что требуемое желание и предание себя Богу будет несомненно, — уверению, какое дают восприемники, поручаясь Богу пред Церковью, что сей младенец, пришедши в сознание, явит именно такое употребление свободы, какое требуется для благодати, приемля на себя обязанность самым делом довесть до того младенца восприемлемого.

Таким образом, чрез крещение в младенце полагается семя жизни о Христе и есть в нем; но она еще как бы не его, — действует как образующая его сила. Жизнь духовная, зарожденная благодатию крещения в младенце, станет собственною человеку, явится в полном своем виде, сообразною не только с благодатию, но и с свойством разумной твари с того времени, когда он, возникши к сознанию, свободным произволением посвятит себя Богу и желательным, радостным и благодарным восприятием усвоит себе обретенную в себе благодатную силу. И до сего времени в нем действует жизнь истинно христианская, но как бы без его ведома, действует в нем, а есть еще как бы не его; с минуты же сознания и избрания она становится его собственною, не благодатною только, но и свободною.     … младенец зреет и образуется в христианина в Святой Церкви среди христиан, как прежде телесно образовался в утробе матери».

Старец Паисий Святогорец:

«Сколько же тысяч человеческих зародышей ежедневно убивают! Аборт — это страшный грех. Аборт — это убийство, и не просто убийство, а убийство очень тяжкое, потому что убивают некрещёных детей. Родители должны уразуметь, что жизнь человека начинается с момента его зачатия.

Однажды ночью по произволению Божию мне довелось пережить страшное видение. После этого я понял, что такое аборты! Была ночь на вторник Светлой Седмицы. Как обычно, я зажёг две свечи и поставил их в две консервные баночки. Обычно эти свечи горят и в то время, когда я сплю. Я ставлю их за тех, кто страдает душевно и телесно — я отношу к ним и живых, и усопших. И вот в двенадцать часов ночи, творя Иисусову молитву, я увидел большое, огороженное каменной изгородью поле. Поле было засеяно пшеницей, всходы едва-едва начали подрастать. Стоя за изгородью, я зажигал свечи за усопших и ставил их на каменную стену. Слева виднелась безводная, бесплодная местность — одни скалы и каменистые обрывы. Эта местность не переставая тряслась от сильного гула, в который сливались тысячи душераздирающих, разрывающих сердце криков. Даже самый чёрствый человек, услышав это, не мог бы остаться равнодушным. Страдая от этих криков и не понимая, что происходит, я услышал голос, говорящий мне: "Поле, засеянное ещё не начавшей колоситься пшеницей, — это усыпальница душ умерших, которые воскреснут. В месте, сотрясающемся и дрожащем от душераздирающих криков, находятся души детей, убитых абортами". Пережив такое, я уже не мог прийти в себя от той великой боли, которую испытал за души этих детей. И лечь отдыхать тоже не мог, несмотря на то что очень устал...»